Удивлённо приподнимаю брови от странного поведения Гарри, когда он хлопает дверью и исчезает из дома.

Пожимаю плечами, решая просто не думать об этом, как и о том, что меня рвало. Всё. Это случилось. Да, мне неприятно, и Гарри тоже было неприятно, но я не могу изменить этого, так? Так. Но он видел меня голой. А друзья могут видеть друг друга голыми? Вряд ли. Ну, или же могут, только им плевать на это. Я не видела Эда голым. Гарри видела. То есть Эда, вернувшегося из Парижа. Я видела его голым. Он шикарный, когда голый. И в одежде тоже.

– О чём ты думаешь, дура? – Шепчу, качая головой. Подхожу к столу, на котором лежат папки и открываю одну из них. Там фотографии интерьеров, от руки написанные названия кафе… но это почерк не Эда. Он пишет каллиграфически. А это словно какой-то ребёнок писал. Хотя если учесть, сколько выпил Гарри за всю ночь, то и не так мог начать писать. Да и его адреналин, действительно, зашкаливает. Сколько у него энергии, это уму непостижимо. А теперь ещё он будет вести вечеринки. Мне бы хотелось это увидеть… но не сегодня. Я достаточно поразвлеклась, нужна передышка. Хотя… у меня красивое бикини. Я его в Лондоне покупала и ни разу не надела, потому что некуда. Оно всё переливается чешуёй, и оно мне идёт. Да и юбочка короткая у меня есть. Осталась ещё со времён школы и попыток стать черлидершей, пока Эд не убил мою мечту на корню.

Нет. Сначала нужно проверить почту, затем поесть и прочитать то, что написал Гарри. Меня снова начинает раздражать тот факт, что он рассказал обо всём Лоле. Мало того, что он спит и живёт с ней, так ещё и сделал её соучастницей нашей идеи. Это нечестно, как минимум. Это уже треугольник. А в нём достаточно острых углов, которые меня и колют. Я готова возненавидеть Лолу, клянусь. Зачем она нужна нам? Нет, теперь она какое-то бесплатное приложение к Гарри. Бесит.

Натягиваю шорты и выхожу из дома. Открываю ящик для писем и вижу счета. Круто. Даже не удивлена. Но вот яркий флаер с описанием грядущей вечеринки у Колла вызывает улыбку. Как они всё успели? Я такие видела в Лондоне. На них описаны развлечения, предлагаемые гостям, которые их ожидают. Я никогда не танцевала лимбо и, вообще, не была на Гавайях. А они обещают гавайские коктейли, причём один бесплатный при предъявлении этого флаера. Ещё цветочное ожерелье. Я хочу пойти. Я очень хочу пойти. Но не в таком состоянии.

Печально вздыхаю и бреду обратно в дом. Бросаю счета в стопку, находящуюся в коридоре, к письмам от рекламщиков, беру в своей спальне одну из папок и направляюсь в кухню, чтобы что-нибудь приготовить себе. Открывая холодильник, понимаю, что мне чего-то не хватает. «Айпода». Он остался в баре. Надеюсь, я получу его обратно. Сейчас их уже не выпускают, и там мои любимые песни.

Бросаю взгляд на стол, и что-то мутное появляется в голове. Наверное, это воспоминания о том, как меня рвало. Лучше не вспоминать. Не хочу помнить.

Нарезаю помидоры и открываю шкафчик, чтобы выбросить остатки. В корзине валяется моя разбитая кружка и тарелка, из которой вчера ел Гарри.

Меня парализует от резко возникших в голове картинок. Звон разбитой кружки. Не хватает воздуха. Губы Гарри жадно целуют мои, и я отвечаю тем же. Я сжимаю его футболку пальцами и лежу прямо на этом самом столе.

– О, боже мой, – шепчу, садясь от шока на пол.

Мы целовались. Мы не просто целовались. Мы… я была чертовски возбуждена. Я даже сейчас возбуждаюсь, вспоминая то, как руки Гарри гладили мои бёдра, как я тёрлась об него, и как всё внутри распирало от желания.

Прикладываю руки к горящим щекам и мотаю головой. Чёрт возьми. Гарри должен помнить об этом. Вот… поэтому он сказал, что лучше мне ничего не помнить. Ему было противно. И меня вырвало прямо на него. Нет, не так. Меня вырвало точно так же, как Эда вырвало на меня на том злополучном выпускному балу. Меня стошнило после поцелуев с Гарри. Срань Господня! Ещё хуже я могла напиться?

Поднимаю голову и хмурюсь. Мне стыдно, ещё больше стыдно, чем раньше. Но Гарри был спокоен. Он даже вида не показал, что мы целовались. По-настоящему. Понимаете, о чём я? Господи, даже в своей голове говорю уже его словами. Докатилась. Я ужасно целуюсь? Он видел меня голой после того, как его губы были на моих ключицах, и дело явно шло намного дальше, чем поцелуй. Я была голая! Ему понравилось? Прекрати думать об этом!

Стону, как бегемотиха, и тру своё лицо. После всего этого Гарри поехал к Лоле? Он спит с ней, а целовал меня. Нет… он целовал меня ТАК, что я чёртовы звёзды видела в глазах, и моя крыша поехала. Ладно, понимаю, Лолу. Но чёрт возьми, это так обидно! Он целовал меня! Целовал, и теперь я точно помню, что он тоже был возбуждён. Я именно о его член сквозь ткань джинсов и тёрлась. А сейчас что? Он приходит ко мне, говорит, что теперь нас трое, и запрещает идти на вечеринку в бикини? Ни черта. Он целовал меня, и мне понравилось. Мне очень понравилось. Мне Бруно так не нравится, как поцелуи Гарри.

– Я ревную Эда к Лоле. Мне нужна психиатрическая клиника и срочно. Я ревную Эда, который теперь Гарри, к Лоле, потому что мне нравится Гарри. Я злюсь именно поэтому. И вчера я разозлилась, бегала за ним и хотела отомстить из-за того, что он сравнивал меня с Лолой, явно зная, что я ревную. Боже мой, – хнычу от такой несправедливости. Почему сейчас? Почему не уйму лет назад, когда я честно пыталась найти в себе хоть какие-то чувства к Эду? Почему?

И вот сегодня он будет вести вечеринку, на которую Лола придёт в бикини, а я буду, как дура, сидеть и готовить для Гарри расчёты? Он не офигел ли часом, а? То есть он снова думает, что сможет так просто использовать меня, а развлекаться с Лолой? Ни черта. Вот клянусь, ему это с рук не сойдёт. Что он там говорил? Не выставлять напоказ тело? Обязательно. Я пойду на вечеринку, а потом сама пойму, что делать дальше с неизвестными чувствами к Гарри. Убить его хочется и поцеловать, как вчера. А Лолу забетонировать в нашем новом ресторане. Ему придётся выбрать: или я, или она. Хватит. Так, как он вчера меня целовал, друзей не целуют. Никогда не целуют. А особенно не заваливают их на стол и не пытаются соблазнить. Ведь он всё первый начал, верно? Верно. А я продолжу. Посмотрим, кто игрок.

Держись, птенчик, я иду на твою вечеринку.

Гарольд

– Эд, для тебя, – Колл ставит передо мной бокал с виски на барную стойку, и я выпиваю его залпом.

– За счёт заведения. Ты всё равно теперь работаешь в нём, – подмигивает мне, а я шумно вздыхаю от того, как алкоголь прожигает желудок. Меня рубит. Я хочу спать. Я готов заснуть стоя на сцене, но не могу. Я должен получить деньги за свою крутость, иначе моя идея ни черта не выгорит. А я такого допустить попросту не могу. Точнее, я же Гарри, и никогда не проигрываю.

Выбираюсь на прохладный воздух, чтобы немного отдохнуть от шума. Не думал, что когда-то скажу это, но меня раздражают вечеринки. Но в данный момент это так.

Ребята всё пребывают, хотя вечеринка началась час назад, и большинство конкурсов и игр проведено. Осталось только «Лимбо». А для него все должны быть чертовски пьяны, и я уверен, что сегодня мы срубим денег прилично.